Германия, 2003
Вот Шульце – толстый
немец с удочкой в одной руке и аккордеоном
в другой. У него все упорядочено, все
проверенно и размерено: работа в соляной
шахте, пивная, аккордеон, рыбалка,
ежегодные конкурсы народной песни, на
которых он привычно побеждает. Но однажды
старый холостяк Шульце выходит на
пенсию, и ритм его жизни непоправимо
меняется; из привычных шестеренок
выдернута одна, и это на первых порах
незаметно. Но потом Шульце слышит по
радио блюз (на самом деле – зайдеко,
луизианское ответвление классического
блюза с прыгающим ритмом и солирующим
аккордеоном) – и жизнь его непоправимо
меняется. На конкурсе он вместо
классической польки выдает, к ужасу и
недоумению собравшихся, заокеанские
переборы. Казалось бы, временное
помешательство – но Шульце идет дальше:
он уезжает за океан. И пусть едет он на
фестиваль немецкого фольклора в Техас,
представлять родной клуб народной
песни, сердце тянет его на родину музыки,
которую он внезапно и навсегда полюбил.
Только не надо говорить,
что это кино о разрыве шаблона; да, и
об этом тоже, но не только. Это история сродни
джармушевскому «Мертвецу», хоть она и
вполовину не такая драматичная. Просто
пожилой толстый немец бросает все на
свете ради луизианских болот, москитов
и музыки зайдеко – и умирает вдали от
родины. Зачем? Да потому что раз в жизни
надо хоть что-то изменить. И, кстати,
старые кореша, отправляясь на панихиду
по Шульце, не осуждают и не жалеют его.
Человек умер там, где хотел, - что тут
еще сказать. Вот только зачем нужно было
ждать этой перемены всю жизнь – вот это
вопрос. Хотя и на него, наверное, есть
ответ.